"и если пойду я долиной смертной тени" псалом 22 давида - православные иконы и молитвы

Открытое письмо простолюдинки жене Ельцина Наине

Наина Иосифовна, решила написать Вам именно сейчас, потому что Вы стали выходить из тени Вашего мужа и делать заявления.

При жизни Бориса Николаевича Вы мне нравились.

Мне представлялась верная жена, скромная, умеющая с достоинством и скромностью себя держать. Вы именно такой и были, поэтому о Вас народ анекдотов не сочинял и не рассказывал. Вы были противоположностью жены Горбачева, это в её адрес было постоянно направлено острое словцо.

Вы были правильной женой, поддерживавшей мужа. Сейчас Вы пытаетесь поддержать Ельцин-центр. А это не одно и то же, это уже политика, значит Вы готовы принимать на себя критику по поводу этого центра.

Ну так слушайте, моя хорошая.

Ваш муж был пьяница. Ладно бы он пил дома под Вашим контролем, он позорил страну и в этом виде подписывал государственные документы. Вредные для отечества.

Ваш муж умудрился собрать в руководство русскоговорящих деятелей, ненавидящих русскую страну. Они так присосались, что до сих пор не отодрать.

При Вашем муже разрушены армия и производство. Уничтожено огромное количество деревень.

Ваш муж совершил государственный антиконституционный переворот. Людей тогда погибло много, просто мы не всё знаем.

Ваш муж развязал внутри страны войну, в которой погибло минимум двадцать тысяч русских мужчин.

Это двадцать тысяч разломанных или несостоявшихся семей. Без учета погибших с другой стороны. Сейчас мы расплачиваемся за мир и деньгами в том числе. Опять недополучают наши дети.

При Вашем муже смертность превысила рождаемость, люди голодали и теряли работу. Бастовали.

Он – организатор соучастник развала СССР. Он об этом сразу доложил американскому президенту по телефону.

Если Вы не знаете, то знайте, русский народ считает его преступником, которого следовало бы судить.

Если он не ведал, что творил, то он сумасшедший.

Если знал, что делает – он Иуда.

В любом случае Ваш муж на сегодня – самый плохой президент России.

И Ельцин- центр – это ППППР – памятник плохому первому президенту России.

Центр построили дорогой и красивый. Вот и пусть он будет местом, где молодежь будет узнавать, каким нельзя быть главе государства. И каким быть надо.

Два слова про Вас, Наина Иосифовна.

Если Вы – патриотка страны, а не просто хорошая жена, Вам стоит отказаться от всех получаемых из бюджета средств от растерзанного вашим мужем государства.

Можно, конечно, ради справедливости оставить пенсию, например, как у меня – двенадцать тысяч рублей.

Е.И. Войтехова.

Источник: https://rossijane.mirtesen.ru/blog/43492239764

Читать

Annotation

Воронин Евгений Вячеславович

Воронин Евгений Вячеславович

Синяя Борода (фривольная трактовка старой сказки)

Синяя Борода

Дом был… странным. Нет – с точки зрения архитектуры в нем не было ничего необычного: каменный, два этажа, пара башенок, стены обвитые плющом, крепкие дубовые двери и ставни. Обычная усадьба, каких в окрестностях Парижа множество. Странности ему придавал хозяин.

Высокий мужчина, средних лет, с совсем не аристократической, почти медвежьей крепостью в фигуре, не по моде коротко подстриженный, с бородой, такой черной, что она отливала синевой, за которую хозяина дома называли Синей Бородой. Правда, в лицо ему этого никто говорить не решался.

Массивная, черного дерева трость, с которой он иной раз прогуливался, как-то не располагала к остротам, а вид того, как он управлялся с кнутом, в манеже своего сада при выездке лошадей, внушал серьезные опасения каждому, кто решился бы в глаза назвать его “Синей Бородой”.

Образ жизни он вел уединенный, чем порождал о себе самые странные и не правдоподобные слухи. Кто-то говорил, что он приехал из Нового Света, где он жил вместе с дикарями и охотился в тамошних лесах, добывая пушнину, чем заработал свое состояние.

Другие, что он незаконно рожденный из рода герцогов Де Гиз и его богатство это пенсион, выплачиваемый ему за сохранение тайны происхождения.

Но больше всего историй ходило о женах Синей Бороды. Истории были весьма и весьма жуткими. Говорили, что его первая жена была из племени дикарей Нового Света, что она умерла и Синяя Борода, следуя обычаям дикарей, съел ее сердце. О второй жене говорили, что она была монашкой, которую он похитил и обесчестил.

Она долгие годы жила в его доме в заточении, а он придавался с ней самым грязным извращениям, что в итоге она не вынесла мук и наложила на себя руки, предпочтя Гиене Огненной жизнь с ужасным Синей Бородой. Масла в огонь подливал и тот факт, что хозяин дома редко покидал свои владения, лишь раз в неделю посещая местную церковь, неизменно жертвуя пару луидоров в приходскую казну во славу Божью.

Компанию ему (если это можно было назвать “компанией”) составляли только две гувернантки, регулярно посещавшие местный рынок, что бы купить продукты. Вид у них был опрятный и ухоженный, так что многие мужчины задерживали взгляд на двух ладных женских фигурках, вышагивающих между лавок и торговых рядов, но заговорить с ними никто не решался.

Как и хозяина дома, его гувернанток стали именовать не по именам, которых никто не знал, а по характерным особенностям: Черная и Белая.

Черная гувернантка была высокой, статной, со смуглой кожей и слегка раскосыми глазами. Как и подобает женщине её положения, она носила на голове чепец, который с трудом скрывал черные волосы, непокорной волной норовившие рассыпаться по ее смуглым плечам.

Полные губы, брови в разлет, тонкий с легкой горбинкой нос, крепкие руки, высокая грудь, в ложбинке которой лежал скромный деревянный крестик на кожаном шнурке – все это приковывало к себе взгляды почтенных мужей, не раз получавших от своих жен пинок украдкой или болезненный щипок.

Белая была невысокого, если не сказать маленького, роста. Хрупкая, как статуэтка из фарфора, с белесыми бровями и почти незаметными ресницами, обрамлявшими льдисто-голубые глаза.

Она почти всегда молчала, предпочитая давать слово своей смуглой подруге.

Тонкие запястья, выступающие ключицы, мальчишеская грудь были не столь привлекательны, как у Черной, но то, как Белая двигалась – легко, воздушно, невесомо – завораживало и рождало у всех невольную улыбку.

В общем, слава у дома и его обитателей была весьма сомнительной…

Времена стояли нелегкие. В прошедшем 1636 году проклятые габсбурги чуть не взяли Париж. Слава его Величеству королю Людовику XIII Справедливому, который с Божьей помощью остановил захватчиков.

Война, которой еще только предстояло получить название Тридцатилетней, уже восемнадцать лет терзала Европу и, наконец, докатилась в тихий пригород Парижа, принеся с собой скорбь по павшим, голод и разорение живым.

***

Мать со вздохом закрыла расходную книгу, невольно сдержав готовое вырваться проклятье. За окном было сумрачно, как на ее сердце, а надежда в душе почти погасла, как и свеча на столе.

Муж (царствие ему небесное!) не оставил ей – уже не молодой женщине с двумя дочерьми – ничего кроме долгов! Еще пару месяцев и в дом неминуемо постучатся кредиторы в компании королевских маршалов и судебного пристава, что бы вытолкнуть их на улицу.

В отчаянии сплетя пальцы и подняв глаза к невидимым через серый, давно не беленный потолок, небесам она зашептала молитву, умоляя всех святых указать ей путь, что делать и как быть? как спасти себя и своих девочек от судьбы бездомных нищенок или – прости Господи! – маркитанок в обозе очередного рекрутера, созывавшего мужчин на войну под знамена его Величества?

Небеса молчали, только стук капель дождя по черепице – холодный и равнодушный, был ей ответом. Свеча погасла.

***

“Ведьма!” – этот шепоток она впервые услышала лет в шесть, от соседского мальчишки, когда тот свалился с их забора и шлепнулся пятой точкой на тыкву. Она была не виновата в этом, просто ее появление застало его врасплох, когда он пытался проникнуть в их сад с самой банальной целью – воровство яблок.

Услышала и запомнила…

В четырнадцать лет, когда ее тело само по себе стало меняться и приобретать женские формы, она услышала это слово от жены мельника, который проезжал мимо их дома и бросал на нее странные взгляды, пока она набирала в кувшин воду около колодца. Слово было сказано мерзко с каким-то змеиным шелестом и пахло от него сгнившей и провонявшей отбросами соломой, которой покрывали пол в таверне на перекрестке дорог.

Ей захотелось нырнуть в колодец и яростно тереться о камни стен, пока это слово не смоется с ее кожи, уйдет в землю и будет унесено рекой в далекое море.

Отец, чувствуя ее настроение, в тот день позволил ей дольше обычного просидеть на крыше, любуясь звездами и Луной на июльском небе. ПапА любил ее, она была его Маленькой белочкой, ловкой и игривой. Теперь, когда его не стало, в свои восемнадцать лет, проклятое “Ведьма!” слышалось все чаще, все злее. Мир вокруг нее потемнел и сжался.

Стоя напротив зеркала, одного из немногих сокровищ оставшихся после отца, она скинула сорочку и посмотрела на свое отражение.

Чуть вьющиеся волосы до пояса, розовая кожа, невидимые в сумраке зеленые глаза под длинными ресницами, уже почти оформившаяся грудь с чуть выступающими сосками, мягкий живот и совсем немного рыжих волос, внизу живота, там, где однажды зародится жизнь, если Господь сжалится над ней и подарит ей чудо – снова быть любимой.

Почему Господь не дал ей волос как у младшей сестры – прямых, ничем не примечательных, таких как у многих женщин, ни темных и ни светлых? Почему этот рыжий цвет, ясное указание на нечистоту с рождения – достался ей?

Она яростно надела сорочку и упала на кровать. Где-то внизу молилась мать…

***

Он проснулся от тихого стона – Мари спала беспокойно, иногда всхлипывая и постанывая, теснее прижимаясь к его ногам. Кровать была большой, места хватило бы и на пятерых, но малышка упорно жалась к нему, как к спасительному берегу жмется лодка с усталым путником.

Наури, по привычке спала на полу, рядом с почти погасшим камином, широко раскинув руки по медвежьей шкуре. Он невольно залюбовался индианкой – сильное, привычное к долгой ходьбе и длительной езде верхом, тело, полная грудь с почти черными сосками. Она была воплощением дикой жизненной силы своей, далекой теперь, родины.

Источник: https://www.litmir.me/br/?b=623040&p=12

Поющие Вечности :: Читать книги онлайн

1

Оглавление

— Угощайся. — Вошедший в номер недорогой гостиницы, худой и жилистый брюнет лет двадцати пяти, с костистым и некрасивым лицом одетый в походный, изрядно замызганный камуфляж и с гитарой за спиной, устало опустил на побитый жизнью и временем гостиничный стол небольшой бочонок, издававший приятный и какой-то завораживающий аромат.

— А где же: «Привет, Сергей, как я рад тебя видеть», — и все такое прочее, что обычно говорят друг другу при встрече вежливые люди? — немного брюзгливо отозвался, не поднимаясь с кровати, находившийся в номере немолодой мужчина лет тридцати пяти — сорока, в дорогом, но сейчас изрядно помятом деловом костюме, с ранней сединой на висках и болезненно-красноватым лицом.

— Устал. — Коротко ответил вошедший, бережно снимая гитару и опускаясь в продавленное кресло. — Поход был тяжелым. К тому же, ты здесь где-то видишь вежливых людей? — он скептически осмотрел комнату, затем перевел взгляд на стоящие на столе пару граненых стаканов и ловким движением раскупорив принесенный с собой бочонок, принялся разливать напиток. Комнату заполнило нежное благоухание.

— Ну, допустим, одного вежливого человека я вижу довольно-таки регулярно, каждый раз, когда смотрюсь в зеркало — отозвался его собеседник, наконец-то вставая с продавленной кровати.

 — Однако ты прав… — не окончив свою фразу, он осторожно принюхался к разлившемуся по комнатушке благоуханию, и буквально подскочил к столу.

 — Это… Арт, это то, что я думаю, так? — с ужасом и восхищением вглядываясь в золотистый напиток в протянутом ему стакане, спросил он.

— Ну… Откуда же мне знать, что ты думаешь? Я пока мыслей читать не научился, да и учиться не намерен, — лениво протянул Арт, закатывая рукава камуфляжа, и делая осторожный глоток из своего стакана.

 — Оно мне надо, знать, что и кто думает? Мысли-то, они бывают разные… Однако если ты сейчас думаешь о том, что это самый настоящий вересковый мед, изготовленный лучшими умельцами Туата де Данаан, то ты прав. Пей давай. Подарками детей Дану пренебрегать не стоит.

 — Дружелюбно посоветовал он нерешительно смотрящему на свой стакан другу.

— Артур, ты знаешь, сколько он стоит? — Сергей все так же несмело поглядывал то на бочонок, то на стакан в своей руке. — Тут ведь литров пять будет, никак не меньше, — с одного взгляда оценил он объем принесенной своим молодым другом емкости. — Я конечно понимаю, что вы, Барды, все не от мира сего, и цену деньгам представляете себе весьма плохо, но все же… Если продать этот бочонок…

— Мы не будем его продавать! — Недовольным тоном отозвался парень, сердито поглядывая на никак не решающегося выпить зажатый в руке стакан своего друга и агента. — Какая разница, сколько он стоит? Я же говорю, что это подарок!

— Да, но может… — Судя по интонациям звучащим в голосе Сергея и взгляду, которым он уставился на небольшой бочонок, жаба, которая его сейчас душила, достигла просто невероятных размеров.

— Хороший он парень, и за меня всей душой болеет, но вот правил не чует… — мелькнула в голове у Артура раздраженная мысль. — В Феерии шансов у него бы не было. Жалко. Неплохой же человек.

Вот только жадноват… Нельзя ему туда. Никак нельзя. Впрочем, это он понимает и сам, и только завистливо смотрит мне вслед, когда я ухожу в сторону сида, никогда не пытаясь навязаться в спутники.

За что и ценю.

— Нет. — Артур вздохнул и отхлебнул горьковатый напиток. Волна бодрости прошла по телу, смывая усталость и раздражение. Вересковый мед. Дар Туата де Данаан, полученный во время последнего похода в Феерию. Учитывая цену этого эликсира, пить жидкое золото было бы намного дешевле.

— Это подарок, — он вновь налил себе благословенной жидкости. — Именно подарок. Не плата. А подарки, не передаривают и не продают. Ими разве что можно поделиться с хорошим другом. Что, собственно, я и делаю. Так что пей, не стесняйся.

Печально вздохнув, Серж решительно ухватил свой стакан и сделал большой глоток. Глаза его зажмурились, и по лицу разлилось выражение невероятного блаженства.

— Ну как? — Артур улыбнулся, приблизительно представляя, что чувствует сейчас его друг. Вересковый мед — непростой напиток, недаром его цена столь высока. Вот только людям, даже самым богатым, попробовать его доводится нечасто. Очень нечасто…

— Мммм… Божественно! — Выдохнул тот, подставляя опустевший стакан за новой порцией. Редкие морщины разглаживались прямо на глазах, ранняя седина на висках исчезла…

Слегка прищурившись, Артур взглянул на него особым взглядом. Да… Пожалуй еще один-два стакана, и от начинающегося скоротечного рака легких, о котором Серж пока еще даже и не подозревает, но который к концу года мог бы свести его в могилу, не останется и следа. Так что… — Вздохнув, Бард налил ему очередную порцию напитка, не обделив и себя, и довольно откинулся в кресле.

— Мда… — Слегка покачиваясь на своей табуретке, Сергей разглядывал стакан на просвет.

— Ну что еще? — глядя на его нерешительность, Артур решил немного поторопить друга. А то он так весь вечер стакан в руках крутить будет, а медом не любоваться, его пить надо! И побыстрее, чтоб не выдохнулся.

— Да так… Ничего. — Мужчина сделал небольшой глоток. — Просто немного непривычно вот так, в задрипанной, провонявшей клопами гостинице, в какой-то разнесчастной Шале, которая и не поймешь, — то ли город, а то ли просто разъевшаяся деревня, словно какой-то паленый самогон хлебать напиток ценой по сорок тысяч баксов за десять грамм. А мы — стаканами… Ты уверен, что его нельзя продать?

Источник: http://rubook.org/book.php?book=307908&page=88

Читать “Поющие Вечности”

Алексей Глушановский

Поющие Вечности

Бард – 1

Алексей Глушановский

Поющие Вечности

Глава первая

Вересковый мёд, мост тролля и странные новости

– Угощайся. – Вошедший в номер недорогой гостиницы, худой и жилистый брюнет лет двадцати пяти, с костистым и некрасивым лицом одетый в походный, изрядно замызганный камуфляж и с гитарой за спиной, устало опустил на побитый жизнью и временем гостиничный стол небольшой бочонок, издававший приятный и какойто завораживающий аромат.

– А где же: «Привет, Сергей, как я рад тебя видеть», – и все такое прочее, что обычно говорят друг другу при встрече вежливые люди? – немного брюзгливо отозвался, не поднимаясь с кровати, находившийся в номере немолодой мужчина лет тридцати пяти – сорока, в дорогом, но сейчас изрядно помятом деловом костюме, с ранней сединой на висках и болезненнокрасноватым лицом.

– Устал. – Коротко ответил вошедший, бережно снимая гитару и опускаясь в продавленное кресло. – Поход был тяжелым. К тому же, ты здесь гдето видишь вежливых людей? – он скептически осмотрел комнату, затем перевел взгляд на стоящие на столе пару граненых стаканов и ловким движением раскупорив принесенный с собой бочонок, принялся разливать напиток. Комнату заполнило нежное благоухание.

– Ну, допустим, одного вежливого человека я вижу довольнотаки регулярно, каждый раз, когда смотрюсь в зеркало – отозвался его собеседник, наконецто вставая с продавленной кровати.

 – Однако ты прав… – не окончив свою фразу, он осторожно принюхался к разлившемуся по комнатушке благоуханию, и буквально подскочил к столу.

 – Это… Арт, это то, что я думаю, так? – с ужасом и восхищением вглядываясь в золотистый напиток в протянутом ему стакане, спросил он.

– Ну… Откуда же мне знать, что ты думаешь? Я пока мыслей читать не научился, да и учиться не намерен, – лениво протянул Арт, закатывая рукава камуфляжа, и делая осторожный глоток из своего стакана.

 – Оно мне надо, знать, что и кто думает? Мыслито, они бывают разные… Однако если ты сейчас думаешь о том, что это самый настоящий вересковый мед, изготовленный лучшими умельцами Туата де Данаан, то ты прав. Пей давай. Подарками детей Дану пренебрегать не стоит.

 – Дружелюбно посоветовал он нерешительно смотрящему на свой стакан другу.

– Артур, ты знаешь, сколько он стоит? – Сергей все так же несмело поглядывал то на бочонок, то на стакан в своей руке. – Тут ведь литров пять будет, никак не меньше, – с одного взгляда оценил он объем принесенной своим молодым другом емкости. – Я конечно понимаю, что вы, Барды, все не от мира сего, и цену деньгам представляете себе весьма плохо, но все же… Если продать этот бочонок…

– Мы не будем его продавать! – Недовольным тоном отозвался парень, сердито поглядывая на никак не решающегося выпить зажатый в руке стакан своего друга и агента. – Какая разница, сколько он стоит? Я же говорю, что это подарок!

– Да, но может… – Судя по интонациям звучащим в голосе Сергея и взгляду, которым он уставился на небольшой бочонок, жаба, которая его сейчас душила, достигла просто невероятных размеров.

– Хороший он парень, и за меня всей душой болеет, но вот правил не чует… – мелькнула в голове у Артура раздраженная мысль. – В Феерии шансов у него бы не было. Жалко. Неплохой же человек.

Вот только жадноват… Нельзя ему туда. Никак нельзя. Впрочем, это он понимает и сам, и только завистливо смотрит мне вслед, когда я ухожу в сторону сида, никогда не пытаясь навязаться в спутники.

За что и ценю.

– Нет. – Артур вздохнул и отхлебнул горьковатый напиток. Волна бодрости прошла по телу, смывая усталость и раздражение. Вересковый мед. Дар Туата де Данаан, полученный во время последнего похода в Феерию. Учитывая цену этого эликсира, пить жидкое золото было бы намного дешевле.

– Это подарок, – он вновь налил себе благословенной жидкости. – Именно подарок. Не плата. А подарки, не передаривают и не продают. Ими разве что можно поделиться с хорошим другом. Что, собственно, я и делаю. Так что пей, не стесняйся.

Печально вздохнув, Серж решительно ухватил свой стакан и сделал большой глоток. Глаза его зажмурились, и по лицу разлилось выражение невероятного блаженства.

– Ну как? – Артур улыбнулся, приблизительно представляя, что чувствует сейчас его друг. Вересковый мед – непростой напиток, недаром его цена столь высока. Вот только людям, даже самым богатым, попробовать его доводится нечасто. Очень нечасто…

– Мммм… Божественно! – Выдохнул тот, подставляя опустевший стакан за новой порцией. Редкие морщины разглаживались прямо на глазах, ранняя седина на висках исчезла…

Слегка прищурившись, Артур взглянул на него особым взглядом. Да… Пожалуй еще одиндва стакана, и от начинающегося скоротечного рака легких, о котором Серж пока еще даже и не подозревает, но который к концу года мог бы свести его в могилу, не останется и следа. Так что… – Вздохнув, Бард налил ему очередную порцию напитка, не обделив и себя, и довольно откинулся в кресле.

– Мда… – Слегка покачиваясь на своей табуретке, Сергей разглядывал стакан на просвет.

– Ну что еще? – глядя на его нерешительность, Артур решил немного поторопить друга. А то он так весь вечер стакан в руках крутить будет, а медом не любоваться, его пить надо! И побыстрее, чтоб не выдохнулся.

– Да так… Ничего. – Мужчина сделал небольшой глоток. – Просто немного непривычно вот так, в задрипанной, провонявшей клопами гостинице, в какойто разнесчастной Шале, которая и не поймешь, – то ли город, а то ли просто разъевшаяся деревня, словно какойто паленый самогон хлебать напиток ценой по сорок тысяч баксов за десять грамм. А мы – стаканами… Ты уверен, что его нельзя продать?

Артур печально вздохнул. Иногда эта людская манера все и вся мерить на деньги ужасно его раздражала. Но это нормально… Это естественно. Не даром же, любого из Бардов среди людей всегда сопровождает агент. Ради возможности бывать в Феерии они слишком далеко отошли от своих сородичей, – настолько далеко, что для нормального взаимодействия уже требовался посредник.

Еще раз вздохнув, Арт перевел взгляд на сидящего перед ним мужчину. Ну что за идиот, – недовольно подумал парень, слегка касаясь стоящей рядом с его креслом гитары. – Точнее, даже не идиот.

Любому глупцу было бы понятно, что мед следует пить, а не тратить свое и мое время, рассуждая на тему его гипотетической стоимости.

Но все же… Это пожалуй единственный человек, которого я, пусть с некоторой натяжкой, но могу назвать своим другом, а потому…

– Уверен. Пей давай. И не вздумай пытаться «немножко сохранить на будущее» как ты это любишь, – предупредил он на всякий случай. Вообщето этого не требовалось. Некоторые элементарные правила обращения с фейри и изготовленными ими предметами посредник знал, не мог не знать, – должность у него такая, – но на всякий случай стоило подстраховаться.

– Эх… – Серж отчаянно махнул рукой, и сделал небольшой глоток. – Спорткар последней модели – прокомментировал он. Глоток побольше. – Квартира в центре Москвы. – Решительно допив остаток, он отчаянно выдохнул – Особняк на Канарах! – и подставил стакан под новую порцию.

– Слушай, вот как ты так? – как всегда, подвыпив, Сержа потянуло на разговоры «за жизнь». Впрочем, Артур был не против. Поход, из которого он только что вернулся, потребовал от него предельного напряжения, и сейчас он был рад возможности расслабиться за легкой болтовней.

– Вот ты… я ладно, у менято никакого дара нет… Но ты? Ходишь в каких то отрепьях, – когда ты свой камуфляж последний раз менял, а? Года два ему уже, или три? Даешь концерты по малейшей просьбе, за копейки, или вовсе бесплатно, как в той больнице…

– Стоп! – прервал его собеседник. – Можешь не продолжать. Смысла все равно нет. Я эти твои излияния и так знаю. Ответ все тот же.

Источник: http://litlife.club/br/?b=186148&p=62

Глушановский Алексей Алексеевич – Поющие Вечности, Страница 51, Читать книги онлайн

И всётаки он опоздал. Ворвавшиеся буквально на полминуты раньше его крестоносцы не тратили время ни на разговоры, ни на насилие. Они пришли убивать, – и делали это быстро и эффективно.

Той пары десятков секунд, на которые они опередили Барда, им хватило на многое. Хрипела на кухне немолодая женщина, чье горло было перерезано небрежным движением ножа.

В гостиной, у самого порога, лежала красивая девушка, в которой, Артур с ужасом опознал ту самую, понравившуюся ему на организованном его сестрой празднике брюнетку.

Ирина, – вспомнил он её имя. Голова девушки была почти развалена страшным ударом железного прута. А в углу, скорчившись и прикрываясь какимто, уже разбитым многочисленными ударами железных дубинок стулом, замерла Стася. В единственном видимом на залитом кровью лице глазе девочки светилась безнадёжная ярость загнанного в угол зверя.

Коротким движением отшвырнув замерших с занесенными над девочкой дубинами «крестоносцев», Артур подхватил оцепеневшее под действием его слов тело, и бережно вытер заливающую лицо Стаси кровь.

Её глаза медленно сфокусировались на его лице. Вначале, сменяя ярость, мелькнуло непонимание, потом, в них появилось узнавание и облегчение…

– Пришел… Ты пришел…

Все еще не имея возможности пошевелиться, – у Артура просто не оставалось Силы, чтоб снять свой собственный приказ, она осторожно повела взглядом, и глаза её потемнели. Сейчас они были похожи на черные провалы, которые он видел в глазах отбивавшейся от врагов колдуньи в своем первом Испытании.

– Аррек, они еще живы! Добей их, Аррек! – Какимто шипящим голосом то ли попросила, то ли скомандовала она. Кажется, от перенесённых испытаний, сознание девочки помутнилось, – мелькнула мысль в голове Артура. Мелькнула, и пропала, так как самостоятельно, помимо сознания, метнувшаяся к висящему на поясе кинжалу рука, вдруг напомнила ему, где он слышал это странное имя.

Между тем, глаза у девочки чуть посветлели, а тон изменился. – Леша, это враги… – Жалобно простонала девочка. – Леша, убей их, пожалуйста.

Это фашисты! Настоящие фашисты!!! – И чтото было в этом голосе такое, что опомнился бард лишь в тот момент, когда Стася уже лежала на ковре у его ног, а винтовка с передернутым затвором и снятым предохранителем смотрела в сторону парализованных, не имеющих возможности даже пошевелиться крестоносцев. Ему оставалось только нажать на курок. Нажать пять раз. Потом, перезарядить винтовку, и сделать это еще три раза.

Вот только, выполнив эту просьбу, и убив беспомощных, не могущих даже пошевелиться, скованных могучим заклятием врагов – мог ли он остаться самим собой? Бардом? Или станет просто, – Палачом?

Поверх прицела винтовки, Артур взглянул в лицо человека, в голову которого смотрело дуло его оружия. Седобородый бестрепетно встретил его спокойным взглядом холодных серых глаз. Губы старшего крестоносца слабо шевелились. Видимо, сила воли этого человека была настолько велика, что помогла ему частично перебороть наложенное заклятье.

Артур прислушался.

– …И если пойду я долиной смертной тени, не убоюсь зла, потому что Ты со мной. Твой жезл и Твой посох – они успокаивают меня. Ты приготовил мне трапезу ввиду врагов моих; умастил голову мою; чаша моя преисполнена… – Седобородый молился! Молился тихо, про себя, спокойно готовясь к смерти. Артур резко опустил винтовку. Он просто не мог выстрелить!

Повернувшись спиной к несгибаемому крестоносцу, он присел, собираясь вновь поднять Стасю на руки, но тут сильный удар в спину, бросил его на пол.

Боль и грохот выстрела слились в одно, и бард с недоумением смотрел на возникшую в левом плече небольшую дырочку, из которой вначале редкими каплями, а потом все быстрей и быстрей начала бежать кровь.

Выскользнув из мгновенно разжавшейся ладони, винтовка упала на пол.

Превозмогая странную тяжесть в теле, Артур медленно обернулся. Седобородый крестоносец, чье имя он так и не успел узнать, уже не лежал на полу. Привстав, опираясь на левую руку, он с холодным торжеством смотрел на парня. Губы его всё так же шевелились, а в правой руке был зажат пистолет, чей ствол был направлен прямо в лоб растерявшегося барда.

Медленно, словно в замедленной киносъемке, побледнел и пошел назад обхватывающий спусковой крючок палец крестоносца. Вставшая недавно перед Артуром проблема стрельбы в безоружных, этим человеком похоже была давно решена. – Кажется, это Испытание провалено, – только и мелькнуло в голове у Барда.

* * *

Взглянув на внезапно возникшее, на левом плече у неподвижно сидящего Артура быстро разрастающееся кровавое пятно, Лаурелин глухо выругалась, а затем стремительно, словно чтобы не позволить себе лишние сомнения, опустила свою ладонь на правое плечо парня.

* * *

Но сегодня, как лет через двести,

Ад ли, Рай, или там еще где,

Ктото скажет комуто –

«Мы вместе!

Спина к спине!!!»[12]

Цепь, о существовании которой Артур в тот момент уже и не вспоминал, внезапно дернулась. Дернулась не так как всегда, выдергивая прошедшего очередное Испытание парня из тела, и помещая его в следующее.

Рывок был совсем другим, как будто, на туго натянутую гдето в межмировом пространстве цепочку, внезапно обрушилась еще одна, и стремительно разматываясь, змеей рванула в его сторону, накрепко сплавляясь, спутываясь, намертво соединяясь с уже протянутой между душами Артура и Анастасии связью.

Это заняло долю мгновенья, палец седого крестоносца толькотолько успел выбрать слабину спускового крючка, а в следующее мгновенье пуля с визгом отрикошетила от доспеха материализовавшейся между Бардом и угрожающей ему опасностью Дини Ши.

Оказавшись в столь странном окружении, Кровавая Охотница действовала быстро, решительно и, не мучаясь какими либо сомнениями. Секунда, – и во лбу седого, точно между бровей материализовалась рукоять метательного ножа.

Еще секунда, – и в руках Лаурелин словно сам собой возникает длинный меч с темным лезвием, по квартире словно проходит кровавый вихрь и прямо перед лицом все так же сидящего на полу барда материализуется небольшая пирамидка из отрубленных голов крестоносцев.

Мельком, Артур замечает направленный в сторону Дини Ши буквально светящийся счастьем, уважением, и безграничной благодарностью взгляд Стаси, а следом, на него обрушивается тяжелая пощечина, отвешенная взбешенной фейри.

– Сволочь, какая же ты сволочь! – буквально выплевывает сквозь зубы девушка, после чего, развернувшись, и не обращая на него больше внимания, коротким щелчком заставляет вспыхнуть и бесследно сгореть лежащие на полу окровавленные тела крестоносцев.

– Испытания закончены! – громко кричит она, обращаясь кудато в потолок, после чего резкий, и такой знакомый рывок цепи вновь бросает Артура в короткий полет.

* * *

– Cстрадалец! – хлесткая пощечина вывела Артура из забытья. – Пришел в себя, или повторить? – На него смотрели злые глаза невероятно рассерженной Дини Ши. Сильно болело простреленное плечо, а вокруг него находились такие родные, такие привычные стены больницы.

Впрочем, долго размышлять и радоваться ему не позволила вторая пощечина, с видимым удовольствием отпущенная тонкой рукой Лаурелин.

– Не надо. – Осторожно попросил Артур, и слегка подвигал челюстью, проверяя все ли в порядке. Силы Дини Ши было не занимать, но, тем не менее, била она достаточно аккуратно, не причиняя какихлибо серьезных повреждений.

– Очухался? – прищурившись, спросила фейри. – Или еще добавить?

– Дада, спасибо, больше не надо, – отозвался Артур, осторожно отодвигаясь от так и пылающей злобой Дини Ши.

– Тогда снимай с себя эти тряпки, лечить буду. И не возись там. Кровь я остановила, но чем быстрее начнем, тем проще вылечить будет. – Сердито скомандовала девушка, и, отвернувшись от Артура, наклонилась над кроватью, где лежала Анастасия.

Бесцеремонно сорвав с неё одеяло, откудато возникшим ножом парой легких движений срезала всю имеющуюся на всё так же бессознательной девушке одежду и протянула к неподвижному, искалеченному телу руки, внезапно засветившиеся мягким, золотистым светом.

Встав, и стыдливо отвернувшись, Артур неловкими движениями попытался снять с себя рубаху. Немедленно стрельнувшая боль в раненном во время последнего испытания плече, напомнила ему о необходимости соблюдать осторожность в своих движениях. С трудом удержавшись от болезненного стона, Артур громко зашипел сквозь плотно сжатые зубы.

– Давай помогу. – Елена Васильевна, тихо подошла откудато сбоку, и осторожными движениями помогла стянуть мешающую одежду, и лишь слегка покачала головой, взглянув на пробитое плечо парня.

– Что это было? – Шепотом, видимо чтобы не отвлекать занятую лечением Лаурелин спросила она.

Артур попытался пожать плечами и снова зашипел от едва сдерживаемой боли.

– Еще бы я знал! – наконец, закончив изображать из себя змею, вымолвил он. – Ритуал какойто фейрский… Мне его одна фейри описала.

Сказала, он может помочь спасти дорогого тебе человека, даже в самой критичной ситуации, если пройти все испытания… Судя по тому, что я увидел, когда очнулся, и тому сколько Лина уже возится – солгала.

Хотя я до сих пор думал, что фейри не лгут… – добавил он растерянно.

Казалось бы полностью занятая своим делом Дини Ши настороженно дернула ухом.

– Ято думала ты просто сволочь, – пробормотала она будто бы себе под нос, однако достаточно громко, чтобы стоящему неподалёку от неё Артуру было хорошо слышно всё сказанное. – Сволочь, и дурак, выбравший неподходящий для него тип испытаний. А оказалось – ты просто дурак, но зато – дурак масштабов эпических!

Источник: https://romanbook.ru/book/8990972/?page=51